бугагашенька.
На всю комнату разливается мелодичная Jenny Lewis - It's a bad men's world (к слову, это вторая вещь, которая меня впечатлила на "Мальчишнике-2", исключая прекрасного Бредли Купера). Соседки разъехались по домам, а я опять встречаю рассвет. Заснуть так и не смогла. Мне снится теплый лаваш с сыром, а до открытия магазина на первом еще долгих три часа. Последняя сигарета в окно и "С добрым утром, Москоу-сити!" мысленно. Наше утро совсем не пряное и не морозное. Утро из нашего окна начинается под грохот трамвая и топот обнаглевших голубей по карнизу, а еще вместе в радостным бряканием ведра и швабры ранней уборщицы. Я люблю наше утро за то, что оно такое нестандартное.

Весь день как умная девочка писала об Энди Уорхоле и Грейс Келли. А также о чудесной итальянской марке люксовой (но от того не менее спортивной!) мужской одежды Stone Island, о которой даже в американской Википедии пара слов да три запятых. Чувствую себя Наполеоном все-таки взявшим Москву. Только вот вряд ли Наполеону в этот миг приходила мысль о горячем и остро пахнущем сыром лаваше... Черт, опять я об этой несчастной грузинской булке!

Любка купила билеты до Адлера. А что это значит? Это значит только одно, прекрасное и замечательное - туда мы уже едем, туда, под южное солнце и в плеск соленых волн. И в очарование старого-доброго "Челентано", конечно. Я еду в кафе, а Любка поиграть в монополию в поезде. Решили, что нам вполне хватило бы одного дня. Но едем мы, между тем, на все десять.

Мой плейлист дошел до экстраординарного Стрыкало с "Нашим летом". В Контакте, наконец, не осталось ни единого человека. И я, думается, так и не досмотрю "Пыль", замершую на середине. Потому что организм требует - и глаза слипаются, и образ лаваша расплывается в моем воспаленном сознании. Спокойной ночи, милая. И до завтра.